Бьёт - значит любит: как наши предки наказывали женщин

Патриархат – такая форма социальной организации, для которой характерно господство мужчины над женщиной. Именно такое устройство на протяжении веков существовало в России. И сегодня общество до сих пор терпит издержки патриархата. Если мужчина выступает главным и единственным авторитетом, то он и устанавливает правила поведения, а соответственно, и наказывает за их несоблюдение. Рассмотрим, каким образом в разные периоды русский мужчина наказывал русскую женщину.

 

 

 

В XVII и XVIII веке супружеская измена являлась основанием для расторжения брака. В допетровские времена муж мог отделаться годом епитимьи и штрафом, женщина всегда несла более тяжкое наказание, чем мужчина. Если женщина была замечена в адьюльтер, то после развода она должна была вступить в прядильный двор, и ей запрещалось повторно выходить замуж. Чтобы доказать измену жены, муж должен был привести свидетелей. Это отразилось в поговорке Владимира Даля: «не пойман – не вор, не поднята – не бл---ь».


Представители дворянства и аристократии относились к супружеской неверности более мягко и лояльно. Крестьяне гораздо суровее относились к измене и порицали ее. Тем не менее, наказания не становились препятствием для супружеской измены. Это отражается в поговорках: «Как полюбит девка свата — никому не виновата», «Не мать велела — сама захотела» и особенно: «Чуж муж мил — да не век жить с ним, а свой постыл — волочиться с ним».

Было много случаев, когда муж «развода не искал» с изменницей. Часто супруг был согласен на наказание жены – плетьми, кнутом или исправительными работами. Жене, которую поймали на измене, запрещалось носить фамилию мужа. Епитимья для жен был многолетней (до 15 лет), либо ее отправляли в монастырь. Обращение мужей с требованием развести его с «неверной» всегда удовлетворялись. Это привело к тому, что если мужчине «жена стала не нужна», то это был удобный предлог, чтобы развестись и завести новую семью. Впрочем, было немало случаев, когда разводили по просьбе жены. Если на измене «ловили» мужа, то его наказание заключалось в нравоучительной беседе с «духовным отцом».

 

XIX - начало XX века В XIX веке, как и в предыдущие века, женщину привлекали к большей ответственности за измену, чем мужчину. Мужу полагалось, прежде всего, моральное наказание. Кроме того, была одна особенность: в социуме разведенному мужчине негласно ставили ограничения на продвижение по службе, могли не дать желаемую должность. В простонародье применялись «позорящие наказания». К измене женщины относились строго «Такие бабы вдвойне грешат — и чистоту нарушают, и закон развращают». Мужчины использовали «измену» жены как повод с ней развестись, поэтому прошений такого рода архивы насчитывают огромное множество. Волостные суды в этом случае назначали женщине-«изменнице» формальное наказание – арест, общественные работы. Муж мог и самостоятельно наказать жену – выгнать ее из дома, забрав у нее приданое. Жены не могли развестись с мужем. Мужчины не давали согласия на развод, «а без согласия мужа ей паспорта не дадут». Но женщина могла отомстить разлучнице за перенесенное унижение – в Ярославской губернии, например, жены могли побить окна, вымазать дом сажей и ворота дегтем. В Ярославской губернии и в Поволжье муж мог избить жену-изменницу, причем в Поволжье считалось правильным избивать ее «на людях». На Русском Севере, в Тверской и Костромской губернии предпочитали «не выносить сор из избы» и там судьями неверных жен и мужей выступали старики. Распространённой формой женского наказания было ее «впрягание» в телегу. Муж заставлял ее везти его, а сам бил ее плетью.

 

 

Советский период В XX веке наказания за измену трансформировались. Разводы стали затруднительными, советское правительство придерживалось политики «укрепления семьи». Частная жизнь человека перестала быть частной, личные отношения и интимные связи стали частью партийных и комсомольских собраний. На протяжении существования СССР сохранялась традиция обсуждения семейных кризисов на собраниях, государственная политика «прочной советской семьи» активно насаживалась в умы граждан.