Загадки полуострова. Тавры

 

Во времена, часто называемые «доисторическими», то есть незафиксированные в письменных хрониках автохтонными жителями II-I тысячелетия до нашей эры о самих себе из числа проживавших на нынешнем Крымском полуострове – здесь обитали киммерийцы, как об этом сообщают источники древнегреческие.

 

В поэме «Одиссея», авторство которой приписывается древнегреческому литератору Гомеру, созданной ориентировочно на рубеже VIII-VII вв. до нашей эры о киммерийцах, в том числе живших и на полуострове, упомянуто весьма любопытно: «Там страна и город мужей киммерийских. Всегдашний сумрак там и туман».

 

Другими словами, по мнению Гомера, киммерийцы предпочитают жить в «преддверии ада» где-то там, куда не светит солнце.

Однако в ассирийских архивах киммерийцы упоминаются под 714 год до нашей эры как народ «гиммири». Кстати, любопытная деталь, а именно: в Библии упоминается народ, пошедший от сына Ноя по имени Иафет и называемый… «гомер»!

В VI-V веках до нашей эры, когда греки начинают интенсивно осваивать полуостров, ни о каких киммерийцах в прямом общении с ними речь в греческих источниках не идёт в принципе, а упоминаются исключительно не менее загадочные тавры.

Первое греческое поселение на полуострове было основано греками ионийцами на месте нынешней Керчи под названием Пантикапей в VI веке до нашей эры. Во второй половине V века, 424-421 гг. до н.э., начинается становление самого крупного со временем на полуострове греческого города-полиса Херсонеса, развалины которого ныне находятся в черте города Севастополя.

«Крымские киммерийцы» для греков «поселяются» в область преданий, мифов и легенд…

По отголоскам этих преданий Восточный Крым греки одно время именуют «Киммерией», идентифицируя для себя киммерийцев, как прародителей скифов. Хотя, как считают некоторые историки, киммерийцы скифами не были, а представляли собой самодостаточный этнос из числа евразийских кочевнических народов.

Однако значительный период времени – почти два тысячелетия – полуостров назывался Таврида (Таврия или Таврика), но никак не «скифида» или «киммерида». Во всяком случае, именно с таким названием в своих трудах, в письменном виде дошедших до наших дней, упоминают полуостров, начиная с V века до нашей эры, учёные мужи Греции и Рима: Геродот – V в. до н.э.; Теофраст – IV-III вв. до н.э.; Страбон – I в. до н.э.; Плиний Старший – I в. н.э.
В XIII веке на полуостров приходят татары, и полуостров входит во владения Золотой Орды с административным центром в нынешнем Старом Крыму, где располагается резиденцией золотоордынского наместника нойона.
Фактически Старый Крым это прямая калька с татарского Эски (старый) Кырым. «Кырым» по-татарски значит: кремль, оборона, защита, то есть – крепость.

Из этих ли «кырым» и «кормам» или чего-то иного, но вскоре весь полуостров стал на несколько столетий именоваться как Крым.

Уже не как город, а как территория (страна) полуостров с названием Крым упоминается у арабского историка Ибн-Абдез-Захыра во второй половине XIII веке, и у ещё одного араба Абу-ль-Фида, в 1321 году, в следующем тексте одной из его исторических работ: «Крым есть имя страны, заключающей 40 городов…». Понятно, что независимой страной Крым не был, являясь улусом Золотой Орды.

В качестве справки: улус – это определённая территория родо-племенного объединения, находящаяся под административный управлением хана; в случае с Крымом – хана Золотой Орды.

После присоединения полуострова к Российской Империи по указу Императрицы Екатерины II (на фото ниже) от 2 февраля 1784 года учреждается Таврическая губерния, состоящая не только собственно из самого полуострова, но и из части земель севернее Перекопа.

Указ звучал так: «Полуостров Крым с землёю, лежащей между Перекопа и границ Екатеринославского наместничества, учреждая областью, под именем Таврической, покуда умножение населения и разных нужных заведений подадут удобность устроить её губернию, препоручаем оную в управление нашему генералу, Екатеринославскому и Таврическому генерал-губернатору князю Потемкину, которого подвигом и самое наше и всех сих землях предположение исполнено, предоставляя ему разделить ту область на уезды, назначить города, приуготовить к открытию в течение нынешнего года, и о всех подробностях, к тому относящихся, донести нам и Сенату нашему».

Таврическая губерния была разделена на Симферопольский, Левкопольский (центр Старый Крым), Перекопский, Евпаторийский – все на полуострове уже Таврида, а также Днепровский, Мелитопольский и Фанагорийский уезды – за пределами полуострова.

Императрица Екатерина II своим указом фактически вернула двухтысячелетнюю историю полуострова в прежнее название.

Но события начала XX века, а именно – после октябрьского вооружённого переворота в России в 1917 году – пришедшие к власти большевики снова занялись переименованием полуострова.

В 1921 году была образована Крымская АССР в составе РСФСР, но в учредительных документах данного образования особо подчёркивалось, что крымская автономия не национальная, а исключительно территориальная.
Таврида снова перестала существовать на географических картах, став Крымом.

Вернёмся, впрочем, к таврам, которые, если можно так выразиться, и дали то название полуострову, которое вошло в исторические хроники на многие и многие столетия.

Греки, поселившиеся на полуострове, именовали его Тавридой – то есть землёй тавров – и никакими переименованиями не занимались.

На этот вопрос точного и исчерпывающего ответа нет ни у современных учёных, как не было его и у греков. От слова совсем. Хотя, казалось бы, кто как не греки, практически напрямую общавшиеся с «коренными» жителями полуострова, должны были знать о них достаточно много. Но, как выясняется, греки не утруждали себя изучением «варваров», живших рядом с ними: то ли не видя в соседях ничего для себя нового и интересного, что стоило бы изучать и фиксировать, то ли по причине врождённой надменности по отношению ко всем «диким племенам», не освещённых солнцем греческой науки, искусства и философии.

 

Слово информация, как совокупность объективных знаний и фактов, не зря взята в кавычки, потому что у древнегреческих авторов в их описаниях тавров присутствует вовсе не информация, а набор из домыслов, слухов, сплетен, сказок, басен, мифов и прочего аналогичного творчества, не имеющего к исторической науке никакого отношения.

Давайте будет разбираться.

Хотя, по сути, Геродот был своего рода «античным блогером», специализировавшимся на истории-с-географией и черпавшим вдохновение для своих «исторических и географических открытий» из чьих-то рассказов-пересказов или собственной фантазии.

Геродот на полуострове ни разу не был, лично с таврами не общался и среди них не жил. Все его «знания» о таврах – с чужих слов и из собственных придумок.

География проживания тавров – в том числе и на полуострове – по Геродоту выглядит так: «Это – исконная Скифия, она начинается от устья Истра, обращена к югу и простирается до города, называемого Каркинитидой. Отсюда идёт гористая страна, лежащая вдоль того же моря. Она выдается в Понт и населена племенем тавров вплоть до так называемого Херсонеса Скалистого».

Итак, запоминаем сказанное Геродотом – тавры живут в исконной Скифии, то есть, среди скифов. Каркинитида – это современная Евпатория, Херсонес Скалистый – это горы полуострова. Истр – это Дунай. Понт – Чёрное море. «Гористая страна, выдающаяся в Понт» – собственно сам нынешний полуостров Крым.

Про скифов, в частности про скифских мужчин, с которыми греки сталкивались часто и плотно, у Геродота сказано буквально следующее: «…мясистые, но без мускулов…».

С другой стороны, по описаниям иных греческих авторов, скифы были прекрасными конными воинами, мастерски владевшими стрельбой из лука, копьём, дротиком и мечом (акинаком).

 

Вопрос к Геродоту: как жирным и мясистым, да ещё и без мускулов можно было успешно противостоять в бою, например, мощнейшим армиям того времени – персидской и македонской?

Чем же занимались тавры на полуострове до того, как на эти земли пришли греки и основали на побережье несколько городов-полисов?

На это вопрос Геродот даёт вот такой ответ: «Тавры имеют следующие обычаи. Они приносят в жертву Деве и потерпевших кораблекрушение, и тех эллинов, которых они захватят, выплыв в море, таким образом: совершив предварительные обряды, они ударяют их дубиной по голове. Одни говорят, что тело они сбрасывают вниз со скалы (ведь святилище воздвигнуто на скале), а голову втыкают на кол; другие же соглашаются с тем, что голову втыкают на кол, однако говорят, что тело не сбрасывают со скалы, но предают земле.

 

Имеются спорные предположения, что «таврский язык», так и оставшийся неуловимым для историков, относится к изменённому аланскому из иранской языковой группы.

Геродот пишет, что тавры поклонялись богине Деве, а ещё и Ифигении, дочери царя Агамемнона. Но при этом всех(!) греков – от которых они могли узнать и про «Деву» и про «Ифигению», и про «Агамемнона» – тавры сначала колотили по головам дубинками, затем головы отрубали и насаживали их на длинные колья.
Чтобы любой персонаж – мифический или реалистический – стал центром религиозного культа, то этот персонаж должен быть хорошо известен и, выражаясь современным языком, «раскручен» в среде его почитателей, а это – десятки лет мирного общения и знакомства с письменными источниками «по теме» о персонаже культа.
Кто-то же тавров должен был в спокойной обстановке приобщить к почитанию греческих культовых героев и героинь? Кроме греков в то время это некому было сделать. Но по Геродоту всё общение с греками у тавров сводилось лишь к удару каждого представителя просвещённого античного этноса дубинкой по голове с последующим расчленением тела!

Другими словами – это поэтический пересказ кадров фильма ужасов.
Вернёмся к Геродоту, который уточняет: «…сами тавры говорят…».

Кому говорят – отрубленным головам на шестах от съеденных тел, которыми тавры пообедали, нанизав их, как рыб на кукан?

Геродот доносит до нас облик тавров, как каких-то сверх маньяков, зацикленных на поголовном убийстве всех «гостей» полуострова.

Качество(!) источников(!) такой «информации» из уст Геродота просто поражает своей «научностью»: «…Одни говорят…, …другие же соглашаются…, … однако говорят…». Кто говорит? Какие другие? И это – слова учёного-историка, которого современные историки именуют «отцом истории»? Нет, это не слова историка – это слова «античного блогера» про тавров, специализировавшего по нагнетанию информационной жути на них и вокруг них.
Как же тавры «добывали» для себя эллинов, дабы сажать их отрубленные головы на шесты рядом со своими домами? А «добывали» они эллинов, со слов Геродота – внимание! – «…которых они захватят, выплыв в море…».

 

А это означает, что тавры, согласно Геродоту, захватывали эллинов, беря их суда на абордаж, то есть, промышляли пиратством.

Пиратам необходимы корабли. Но кто их строил – сами тавры? Если так, то в таком случае на полуострове должны были быть верфи, а на верфях должен был трудиться высококвалифицированный инженерный и технический персонал. Постройка корабля требует наличие чертежей, а значит и «таврской письменности», про которую у тавров историки ничего не знают.

Кроме того тавры в таком случае должны были обладать достаточно многочисленными кадрами флотских командиров и матросов, имеющих огромный опыт управления кораблём, как просто в плавании по морю, так и
в абордажном бою. И так далее – флот во все времена был и остаётся весьма разветвлённой и сложной инфраструктурой в создании, содержании, использовании и базировании.

Если же тавры приобретали (покупали) готовые корабли на стороне, то опять пазл не складывается – ибо историческая наука на сей счёт ничего не говорит и знаниями о таких фактах покупки таврами кораблей на стороне не обладает. Более того!

А вот Геродот утверждает, что тавры «ловили»(!) греков в море.

Греки же были опытными мореходами, обладавшими вековыми знаниями и умениями, как в строительстве кораблей, так и в управлении ими. Включая и опыт боёв и сражений на воде.

В то же время тавры – со слов Геродота – должны были превосходить греков в морской выучке, раз пиратство было для тавров постоянным промыслом. Но чтобы пиратство было постоянным, да ещё и приносящим доход промыслом, рядом с полуостровом должна была в VIII-VII-VI веках до н.э. проходить оживлённая морская торговая магистраль с десятками и сотнями купеческих судов, снующих туда-сюда. Ничего подобного в то время не было.
Всё сказанное Геродотом про «выплывание» тавров в море для захвата греческих кораблей – вымысел от первого слова до последнего. Но эта явная из уст Геродота, мягко говоря, чепуха, путешествует уже веками из одной научной работы в другую.

Как и фраза про то, что тавры: «…живут войной…». О какой постоянной войне (дабы жить награбленным) и с кем говорит Геродот, если он сам утверждает, что тавры живут в исконной стране скифов, то есть в глубоком скифском тылу, каким был Крымский полуостров при скифах до его колонизации греками?! Со скифами тавры воюют? Или тавры – это и есть одно из скифских племён, эпизодически воюющее за пределами полуострова где-то там, в степях Северного Причерноморья? Но нет, Геродот уверяет всех, что скифы это что-то одно, а тавры – это что-то другое.
Геродот пишет про тавров: «…каждый, отрубив пленному голову, несёт её к себе в дом».

Наличие домов всегда означает объединение этих домов у племени (этноса) в поселение: большое или маленькое – это вторично. Первично то, что на территории полуострова таврских поселений не обнаружено. За исключением одного и то, им приписываемого, а не научно доказанного. Речь идёт о поселении, расположенном на горе Кошка возле Симеиза: 1,5 гектара земли с остатками фундаментов строений… А таврские то были строения, или скифские, или киммерийские – кто ж толком сегодня знает? Учёные, однако, постановили – что таврские. Почти «методом» Геродота.

Всё, что учёные для себя «точно идентифицируют» с таврами – это многочисленные могильники с захоронениями в виде так называемых «ящиков»: две длинных каменных плоских плиты, стоящие на торцах; две таких же коротких плиты и одна плоская плита сверху: получается такой параллелепипед, «ящик», с телом погребённого в нём внутри. Чаще всего тело укладывалось на бок с поджатыми к животу ногами (на фото ниже):

 

 

Причём именно такая фиксация тела – на боку и немного в скрюченном положении – почему-то некоторыми историками приписывается исключительно таврам. Хотя это совсем неубедительно. Так скрюченное положение погребённого тела на боку зафиксировано и в некрополях античных городов и скорее указывает на низкий социальный статус умершего, который он имел в социуме при жизни, чем его принадлежность к определённому этносу после смерти.

Например, по одной из версий это название проистекает непосредственно из греческого «tauros» (тавр), то есть – бык. То есть греки назвали так территорию, где паслось много-много быков. И пасли их, конечно же, люди. Причём, люди, не требующие грекам для себя необходимости их особо этнически обозначать, ибо греки знали, кто этих быков пас.

Если так, то это название, тавры, в принципе не относится к наименованию этноса проживающих на полуострове, а обозначает скорее род занятия людей, в частности – скотоводство. Как сами себя называли люди, которые разводили быков на полуострове – историческая наука не знает. Во всяком случае, современная. А грекам не было необходимости на этом фокусировать своё внимание, так как здесь для них никакого вопроса не существовало про идентификацию для себя кочевников-скотоводов на полуострове, как некого отдельного от окружающих их всех остальных «варваров» народа.

В таком случае у тавров, то есть скифских профессиональных скотоводов по разведению крупного рогатого скота, тех же быков, не было никакой необходимости в строительстве городов или крупных стационарных поселений, коих на полуострове, как уже отмечалось выше, не найдено ни одного.

 

Да и зачем города кочевникам? Гоняли себе тавро-скифы-скотоводы по полуострову стада и снабжали говядиной всю Скифию, да ещё и на экспорт торговали через греков и с греками. С того и жили. То есть вполне возможно, что тавры это не отдельный этнос, а – профессия внутри скифского этноса.

Кстати, нигде у греков (значительно позже Геродота) непосредственно контактировавших с жителями полуострова не сказано о том, были ли тавры пешими или конными скотоводами. И не сказано было только потому, что греки совершенно точно знали (видели), что тавры были прекрасными наездниками, и эта очевидность не требовала особой летописно-документированной фиксации.

По другой версии всё опять упирается именно в быка. Только по этой версии греки перевели на греческий язык таврское(!) название(!) того же быка, культ которого, якобы, был у местного населения главным религиозным верованием. Никаких убедительных доказательств для этой версии нет – просто предположение.

Тем более, если у тавров был культ быка, то: во-первых, зачем им для отправления обрядов этого культа отрубленные головы людей на шестах? А, во-вторых, будучи профессиональными скотоводами, они не могли быть одновременно и профессиональными мореходами, дабы «умыкать» эллинов с бортов кораблей. Так что пиратство и головы казнённых греков на кольях – полёт воображения Геродота-со-товарищи.

Нет среди учёных единогласия и в том, откуда и когда тавры появились на полуострове, если рассматривать их отдельным этносом.

Доподлинно учёные для себя установили, что тавры – кочевой «туземный» на полуострове народ. И, собственно – всё… Одни учёные считают, что тавры это потомки киммерийцев, которых из степной части полуострова оттеснили в гор результат смешения на полуострове некой автохтонной народности с выходцами с Кавказа.

Третьи учёные допускают, что на рубеже II-III веков нашей эры тавры были полностью ассимилированы скифами и перестали существовать, как самостоятельный этнос. А это означает, что к моменту расцвета греческих городов-полисов на полуострове для греков тавры воспринимались именно как скифы. Или их, если можно так выразиться, «разновидность».

Есть и такие учёные, которые считают, что никакого особого этноса под название тавры в природе не существовало, а была мирная животноводческая профессия в среде грозных воинов скифов, которую греки поименовали «таврами» – то есть скотоводами, специализирующимися на разведении быков методом отгонного скотоводства.
Греки, предпочитая жизнь в приморских городах, в сельском хозяйстве специализировались на выращивании зерновых и того же винограда.

 

И ничем особо отличающимся от тех же скифов тавры для греков, вероятнее всего, не воспринимались.
Так в Херсонесе (Севастополь) имеется надгробие, в котором сказано о двух вольноотпущенниках, «…убитых таврами…», а в Пантикапее (Керчь) найдено надгробие V века до нашей эры со стихотворной эпитафией в честь Тихона «…родом тавра…». Род здесь указан не как формулировка этноса, а как уточнение того, что Тихон из «местных», а не из греков.

Ничего толком историкам неизвестно и о том, а как собственно происходило освоение (строительство, развитие и т.д.) греками новых для себя городов-полисов на полуострове. Историки подчёркивают, что происходило именно освоение, но не захват территорий, где впоследствии сформировались Пантикапей, Херсонес или Керкинитида. А ведь это – освоение или силовой захват – совершенно разные смыслы начального периода строительства городов-полисов.

Освоение не предполагает собой первоначальную мощную десантную операцию, с высадкой на побережье армии с военных кораблей для подавления сопротивления такой высадке со стороны туземцев. С этой мощной корабельной группировки должны были бы также высаживаться и мирные колонисты с запасами продовольствия, строительных материалов и так далее для быстрого развёртывания на совершенно чужой, незнакомой и враждебной для них местности временного жилья. А армия должна была бы прикрывать их обустройство в постоянных боестолкновениях с «дикарями» длительный период времени. Подобное происходит в случае исключительно первоначальной кровопролитной армейской десантной операции при именно захвате территории силой.

И не факт, что у греков хватило бы ресурса при постоянном вооружённом давлении вообще удержаться на побережье полуострова.

Но, ни о какой крупномасштабной десантной операции историки ничего не говорят, как и о продолжительной войне греков с таврами за захват полуострова.

Выходит так, что тавры: или не были столь кровожадны, многочисленны и свирепы, как о них пишет Геродот, чтобы оказывать сопротивление высадке; или существовали предварительные договорённости между таврами и греками, и греки высаживались и осваивали ранее разведанные и знакомые им уголки побережья полуострова с согласия тавров, равнодушных к морю и более предпочитающих быков, чем барабульку. И греки осуществляли это освоение совершенно неспешно.

Да, разного рода разногласия и шероховатости, бесспорно, порой возникали между вновь прибывшими греками и коренными обитателями полуострова, и порой дело доходило до кровопролития. Но это было ПОЗЖЕ, чем в первоначальный момент старта самой колонизации.

 

Прибрежные зоны полуострова – без всякого сомнения – были хорошо изучены греками-мореходами намного раньше, чем началось их практическое заселение колонистами.

Или таврами изначально было всё равно, что там, на берегу моря, творится – лишь бы пришельцы не угрожали их отгонному скотоводству в горах и предгорьях полуострова.

Вполне возможно, что этноним «тавры» представляет собой вообще собирательный термин для целого ряда племён, а не только относящийся к скифам, сосуществовавших одновременно на полуострове и объединённых основной формой хозяйствования – скотоводством – а не этническим единством. Как это было, например, в начальный период с казаками, среди которых были представители совершенно разных этносов.

Причём среди этих тавров-скотоводов вполне возможно были и «беглые греки»: этот как «с Дона выдачи нет», так «не было выдачи» и с полуострова.

 

Потому что слишком диаметрально противоположные точки зрения среди учёных на сей счёт заставляют предполагать, что истина будет всё время ускользать от них по причине того, что они будут продолжать являться заложникам только своих теорий, предположений и выводов, которые считают абсолютно верными, а любые иные – завиральными.